Осень, друзья мои. Осень- это вам не в носе пальцем ковыряться. Осень пора свершений. Зимой, лежа на печи, ты строишь планы, выдумываешь выдумки и устанавливаешь горизонты, до которых обязательно дойдешь, как только потеплеет. Весной обычно мокро, и как-то волнительно. Планы крепнут и обретают гранитной надежности контуры. Наступило лето, и планы уже готовы свершиться, но жарко. Или не до этого. Или ну его на хуй, грех не выпить, когда селянка колыхается рядом с тобой в ожидании шашлыка.……И вот наступает осень. Влажная, свежая, оранжево-желтая, родная осень. Лето проебано, а осень-то…вот она…Живи Геракл в России-все 12 подвигов он бы свершил осенью.
Так и я. С прошлой зимы собирался сделать себе чемоданчик для инструментов. Вот зовет меня какая-нить деука для полочку повесить, и начинается. Это положить, это не забыть, это заранее приготовить. А вот сделал бы себе ящичек для инструмента и все было бы проще. Не надо кривить морду и представлять себе стопку пластиковых кейсов с надписями макита и бош. Разбогатею-обзаведусь. Папка оставил только один инструмент-шомпол от ПМа, и все отверточки, ключики и прочие напильники я покупал по мере необходимости и возможности. Весьма разнокалиберные. Как сейчас помню покупку энкоровского разводника: матушка заказала кухню, но монтажники-пидарасы почему-то отказались ставить смеситель. Сейчас то я понимаюпочему: смеситель надо ставить прежде, чем вписывать мойку в столешницу. Так удобней и правильней. Но в то время был вызван специально обученный Толик по фамилии Слесарь. Все так его и называли- Толик Слесарь. Еврей может. Толик пришел, посмотрел, окончательно утвердил нестандартную секс ориентацию монтажников и ушел за инструментом. Я ожидал Толика с ИНСТРУМЕНТОМ- Толик же пришел с разводным ключом и мотком фум ленты. Я был поражен и оскорблен. Инструмент блядь. То же мне. Однако за пол часа, глухо матерясь из-за двери шкафчика под мойкой, г-н Слесарь все подключил и даже не проверяя на протечки ушел, гордо помахивая разводным ключом и мотком фумки. Если при мне изобретут лекарство от спида-я не удивлюсь так, как удивился тогда. Поудивлявшийсь я занялся самоанализом и самокритикой. «Я больше и сильнее Толика,-думалось мне, размер фуражки(объем головы) так вообще генеральский(здоровая бестолковка)так какого же хуя я сам не могу установить себе смеситель….???!!!» После долгих и мучительных дум я понял, что у меня просто нет разводного ключа. Пошел и купи его. С тех пор у меня начал скапливаться инструмент, ящичек для которого так хочется мне смастерить. Не для всего, конечно, а для самого актуального и востребованного. Что бы позови меня деука помочь а я ….ну об этом я уже говорил.
Для этой затеи мне нужны были доски и фанера. Фанера кстати нужна до сих пор. А вот доски…. Доски, сука, продаются на разных пилорамах и в разных магазинах. Не то что я жадный, но не пиздровать же в пригород за двумя трех метровыми (6 м за глаза) досками….а в разных магазинах или не того размера или "как я их в маршрутке повезу". Вообщем доски мне попадались очень часто и всегда не вовремя. Никогда не забуду случая, когда я с девушкой, при полном параде (галстук повязал) приехал в частный сектор к её подруге на день рождения и первый кто меня встретил при выходе из таксо был штабель шестиметровых досок соседа. Мне бы ножовку, моток скоча или веревки, и чемоданчик для инструмента давно был готов. Но галстук, как бы обязывает не пиздить доски у соседа подруги девушки, предварительно их распилив. Вообщем нехватка досок в крови убивала меня медленно но верно. И вот настал день и я придумал. Точнее не так. Настала пора свершений и мне придумалось. Проходя мимо пятерочки я увидел палеты. Палеты (поддоны, что не совсем верно) это такая деревянная как бы решетка на которую по мере необходимости складывают что либо. От сока «моя семья» до тротуарной плитки. По началу я даже не понял что меня так заинтересовало. Но мозг уже начал работать а генератор дебильных идей начал разогреваться, пока гоняя на холостом ходу. Мозг работал так: на эстакаде лежит стопка полетов высотой полтора-два метра, в магазине один грузчик, навряд ли каждое утро он их выносит, а вечером заносит обратно. Полеты из досок. Доски мне нужны. Не поленившись, я даже зашел в этот магазин, купил там маленькую детскую линеечку, вернулся к изнаночной стороне магазина и замерил ширину и толщину досок из которых были собраны полеты. Все подходило идеально. Генератор дебильных идей лениво заурчал, и я понял что сегодняшней ночью я буду пиздить полеты. А что делать? Не могу же я встретить зиму без чемоданчика для инструментов.
Время было 20 00, а ночь была позже. Естественно я слегка нажрался. Пообщался по скайпу с девочкой(познакомился с ней, кстати на пикабу), и даже уснул. Но в половину четвертого проснулся с мыслью о полетах. Ох, чуется мне, так же просыпались мои прапрапрадеды в натопленной избе с целью пиздануть из барского леса пару-тройку деревьев. Сварил кофе и закурил, обумывая предстоящее дело. «Полет,- думал я, состоит не только из нужны мне досок, а еще из кучи ненужных» «Убивай только то, что можешь съесть»,-гласит закон джунглей. «Пиздить надо только те доски, из которых можно сделать чемоданчик для инструмента»,-решил я. Вооружившись топором(гвоздодер соседке отдал, она на дачу увезла, а там ее сосед…..короче, надо новый гвоздодер покупать) я оделся и отправился на промысел. Что бы не смущать случайных встречных, топор засунул за ремень сзади. Моя «кучка» полетов была на месте. В два захода отбуксировал понравившиеся мне полеты до ближайшей мусорки и занялся «столярным делом». Тут стоит пояснить: пока полеты стоят на эстакаде-они как бы принадлежат «пятерочке», и безвозмездное обращение их в свою собственность аккурат подходит под определение «кража», которая в свою очередь карается уголовным законом а именно статьей 158 уголовного кодекса РФ. Полеты лежащие рядом с мусоркой очень похожи на выброшенные, а копаться в мусорке уголовный кодекс не запрещает. Но да ладно, мелочи это все, хотя….опять лирическое отступление. Со слов знакомого полицая: как только у нас открылась первая «Линия» (для тунгусов-гипермаркет такой с тележками) два предприимчивых участковых решили отличиться, расклеили объявления: «покупаем магазинные тележки», и дали адрес прям рядом со своим опороником. За сутки они «раскрывали» по 10- 20 краж. Лавочку быстро прикрыли ибо так даже Шерлок не может, но заметили одного бомжика, который виртуозно спрыгнул со 158 статьи. Он ручку тележки, на которой написано «Линия» замотал изолентой, а когда его приняли начал пояснять, что тележку нашел, на ней же не написано чья она…..так то. Надо знать и любить уголовный кодекс.

Однако же отвлеклись. В 4 часа утра я и топор разбирали полеты. Вообще-то я заебся пока буксировал их к мусорке, а топор сильно проигрывает гвоздодеру в нелегком деле разборки палета, а слышали бы вы какие чудные звуки издает гвоздь вылезая из дерева. У меня появлялось стойкое ощущение «да ну его на хуй». Но были…были в моей семье крепкие крестьяне, а может даже и жадные евреи. Не мог я вернуться домой с промысла «пустым». Попрыгав аки сайгак вокруг полетов я решил тащить их домой целиком, завтра купить гвоздодер побольше и в лабороторных условиях заняться вандализмом.
Очень, я вам скажу, забавное занятие в начале пятого утра, температура за бортом 5 градусов, пиздровать домой с двумя полетами под мышками. Только жадность и желание обладать чемоданчиком для инструментов не позволили бросить эти чертовы деревяшки, сгонять домой за керосином и сжечь их нахуй. Но вот я вышел на финишную прямую. Пройти вдоль дома, зайти в подъезд, лифт и я обладатель халявных досок. Тут то меня и поджидала засада. Два молоденьких зверя. Ладно-ладно, не зверя а лица нехуя не руссккой национальности. Хз как они очутились в 4 утра на лавочке рядом с моим подъездом, пьяненькие, оглушительно громко разговаривающие на суржике из языка естественного обитания и русского. Великий и могучий в их пьяном диалоге был представлен в основном словами «блядь, проститутк(почему-то мужского рода) ебать и прочее». Джгиты были веселы и бодры несмотря на холод, позднее время и состояние алкогольно опьянения.
Я вообще не люблю встречаться с кем-либо темными осенними ночам, тем более когда пизжу ахуенно тяжелые полеты. А тут…. Окатив меня взглядом аля «русские вани, мы вас в рот ебали» без какой либо подготовки и просьб закурить один из них приблизился ко мне и задал многообещающий вопрос. Я не лигвист, поэтому по памяти:
-эээээ, ты чихо хочииищщщщщь?
Этот, казалось бы, простой вопрос поставил меня в полный тупик. Ну чего я хочу….хочу найти кота Пашку, безвозвратно утерянного в глубоком детстве, миллион долларов хочу, здоровья маме, бабу такую чтоб прям вот совсем, казан чугунный, мира во всем мире, хуй сантиметров на 10 больше, компьютер что бы всяких асасинов тянул в максимальных настройках, блядь, ДА ДОХУЯ ЧЕГО Я ХОЧУ, домой хочу, заебали меня эти палеты и топорище при ходьбе по жопе хлопает….
Я ни разу не боец, но иного выхода не было. Бросив полеты я полез за топором. И тут на меня снизошло озарение. Я, наконец, нашел правильный ответ на ранее заданный вопрос.
-Я ХОЧУ ЯЩИК ДЛЯ ИНСТРУМЕНТОВ ,-заорал я и замахннулся топром аки тот викинг секирой. Должно быть мои плотницкие замыслы и четкие планы на будущее пугающе действуют на молодых необузданных джигитов. Я даже не успел осознать что топором их бить нельзя, как они съебались. И слава богам, ибо пришили бы мне разбойное нападение с целью завладеть палетами. 162я или 164я-не помню. Коммент для плюсов внутри. Как только смастерю чемоданчик для инструментов-выложу. Осталось только фанеры раздобыть.

Павел Павлович Непотребко уже полтора часа валялся в огромной двуспальной кровати с балдахином и всё никак не мог найти в себе силы подняться. За окном мирно щебетали пташки, оповещая о давно уже начавшемся рабочем дне. Хотя по этому поводу он не имел привычки беспокоиться - к рабочему классу, как сказали бы в недавнем прошлом, он не принадлежал. Он относился к той когорте людей, которые взвалили на себя непосильную ношу заботы об этом самом рабочем классе. Павел Павлович был депутатом Государственной Думы. От осознания своей причастности к законотворчеству Непотребко лениво поморщился.
- Паша, завтрак на столе! - Услышал он голос своей супруги Галины. - Хватит нежиться.
- Иду.
Он уселся на кровати и не торопясь вдел ноги в тапки. Сняв чепчик, прошлёпал в ванну. Бросая в лицо пригоршни тёплой воды, Непотребко тяжело отдувался, как будто бы пытаясь отогнать от себя внезапно налетевшие мрачные мысли. Из зеркала на него смотрел вполне успешный мужчина сорока с лишним лет, без вредных привычек. Казалось бы - жизнь удалась, если б не одно обстоятельство...
- Паша, у тебя неприятности?
Жена, расставляя тарелки на столе, пристально рассматривала супруга.
- Да вроде бы нет.
- А что такой кислый?
"Хорошо тебе, - думал Павел Павлович, - сидишь тут днями в этом скворечнике, в телик пялишься, иногда, правда, по магазинам шастаешь..."
- Случилось что?
- Случилось, Галя, ох, как случилось. - И голос его заметно сел.
Она переставила стул поближе к мужу:
- Ну так говори.
- Мне нужно придумать какой-нибудь закон, а в голову ни чего не лезет. - Непотребко отбросил в сторону вилку и уставился в окно.
- Ну так ты напрягись, - Галина развела в стороны руки, - таблеток там каких-нибудь выпей.
- Галя, о чём ты?! - Павел Павлович вновь взял вилку. - Это тебе не насморк, что бы лекарствами лечить. Понимаешь, тут творческий подход нужен.
Они некоторое время молча тыкали вилками в тарелках. А по Радио России фоном шла реклама:
- Я - ясновидящий Артур Светлый с более чем двадцатилетним опытом работы экстрасенсом, помогаю людям снимать порчу, устраиваю на хорошие работы, возвращаю мужей, заставляю этих мужей работать...
- Галь, а ну - сделай погромче.
- ...приношу счастье в семьи, - продолжал ясновидящий Артур, - делаю россиян благополучными. Звоните, не стесняйтесь.
- Галь, быстрей записывай. Записала?
- Ага. Паш, а что если заехать к этому Артуру?
- Да ну. - Павел Павлович промокнул салфеткой губы. - Ерунда это всё.
- А, может, не ерунда вовсе? - Галина указательным пальцем тыкнула в сторону радиоприёмника. - Сам же слышал, скольким людям помог этот человек. Да и, в конце концов, от этого зависит твоя дальнейшая карьера да и мне сколько уж можно прозябать в этом захолустье? - Она тоскливо отвернулась к окну, скользя безучастным взглядом по Рублёвско-Успенскому шоссе.



Пожилой человек в засаленной болоньевой куртке дёрнул целлофановый пакет из ржавого мусорного контейнера. Рой зелёных жирных мух запутались в его бороде.
- Пантелеич, есть там чо? - Поинтересовалась его спутница, женщина с опухшим от беспробудного пьянства лицом.
- Пустышку тянем, Нинка. - Разочаровано выдохнул Пантелеич. - Да отъебитесь вы. - Отмахнулся от назойливых мух старик, перекладывая куски заплесневелого хлеба в свой пакет. - Но похавать можно.
Расположившись в теньке от старого клёна тут же, за мусорными баками, бездомные начали раскладывать на фанерке то немногое из съестного, что удалось выудить. Два куска засохшего хлеба, консервная банка из-под сайры с остатками рыбы, вперемешку с сигаретным пеплом, оставшимся от тех людей, кто её ел первыми. Полторашка "Фанты" на треть заполненная желтоватой жидкостью, видимо, так и недопитой теми, кто её когда-то купил, в виду того, что пить это не возможно, разве что запивать что-нибудь горячительное.
При мысли о горячительном, Пантелеич глубоко вздохнул, с этим было явно туго. А похмельное утро было уже в самом разгаре.
- Мир вам, люди добрые! - Послышалось в зарослях сирени.
- Нинка, глянь: кто там.
- Чего тебе? - Громко спросила женщина.
Из кустов вышел молодой мужчина лет сорока одежда ещё не замызганная, но сущность уже пропитая.
- Ты кто? - Вновь спросила Нинка.
- Я - Лёша из Химок.
- Лимита. - С презрением процедил старик.
- Тише. - Взяла за рукав своего спутника Нинка.
- Понаехали блядь. - Бородач пытался высвободить руку.
- Пантелеич, тебе нельзя волноваться! У тебя же давление. - И обращаясь к гостю: - Лёша, под Пантелеичем все баки на Ордынке.
- Понятно, а ты кто? - В упор спросил Лёша подругу бородача.
- Я - Нинка.
- Это которая в прошлом жила со всей Ордынкой? - Попытался сострить мужчина, но видя, как наливается багряным цветом бородатое лицо Пантелеича, выставил ладони вперёд: - Готов загладить косяк.



Чёрный Лексус седан бесшумно и покорно остановил свой бег возле литой ограды двухэтажного особнячка где-то возле набережной Яузы.
- Мне с тобой идти? - Поинтересовалась Галина у Павла Павловича.
- Да прям. Подожди меня в машине.
Непотребко по-молодецки вбежал по мраморному крыльцу и не найдя привычного атрибута - дверного звонка - потянул на себя дверь. Она была не заперта. За внешним фасадным лоском скрывалось мрачное и слабо проветриваемое помещение. Просторное фойе с колоннами и огромными зеркалами казалось, никогда не видело солнечного света. Здесь всё погружало в задумчивость и уныние.
Под портретом на скамейке сидели две старушки-пенсионерки и держали в руках маленькие газетные свёртки.
- Здравствуйте, бабушки. - Поприветствовал женщин Павел Павлович. - Как мне увидеть Артура?
- А у него сейчас посетительница. Просил не беспокоить.
- Вы тоже к нему?
- Да. Он обещал нам кристалл. Мы так рады, что нам не жалко гробовых. - И они синхронно прижали к груди газетные свёртки.
Дверь открылась и из кабинета вышла красивая женщина в чёрном платье. Проводив взглядом незнакомку, Непотребко столкнулся лицом к лицу с мужчиной в чёрном балахоне.
- Вы - Артур?
- Да - я потомственный ясновидящий. - И обращаясь к посетительницам: - подождите минут двадцать, кристаллу необходимо зарядиться. Прошу Вас.
Непотребко вошёл в кабинет. Стеллажи с книгами, большой дубовый стол с зелёным сукном, два стула с высокими резными спинками располагали к непринуждённому общению, как говорят французы, тет-а-тет.
- Слушаю Вас.
- Я - Павел Павлович Непотребко и у меня серьёзная проблема.
- Спешу Вас заверить, уважаемый Павел Павлович, что решение проблем - это мой долг. - Артур едва заметно кивнул головой. - Позвольте поинтересоваться кто Вы по профессии и в чём, собственно говоря, заключается Ваша проблема?
- Я - депутат Государственной Думы и я никак не могу придумать законопроект.
- О! - Отступил на полшага назад ясновидящий. - Я вижу, что это очень серьёзная проблема. Но трудности нас не пугают. Мы всё поправим, но для начала, Вам необходимо пройти тест на снятие негатива. Это м-м... будет стоить Вам некоторой суммы. Но Вы поймите, Павел Павлович, аренда...
- Сколько?
- Вы солидный мужчина...
- Сколько?
- Тысяча бакинских.
- Рублями возьмёте?
- По курсу ММВБ.
Непотребко извлёк из лопатника десять красненьких пятитысячных, потом подумав, добавил одиннадцатую и протянул Артуру:
- Сдачи не надо.
Казалось бы, что взаимопонимание достигнуто, но ясновидящий отскочил назад и быстро-быстро забормотал:
- Что Вы! Что Вы! Бросьте это на пол! - А сам как бы украдкой глянул в окно, боясь увидеть затаившийся СОБР в балаклавах. - Понимаете, Пал Палыч, чтоб не спугнуть удачу я их венечком под лавочку.
Непотребко с минуту наблюдал за тем, как от взмаха веника купюры сметались под дубовый стол. Закончив манипуляции с банкнотами и оставив веник к верх ногами в углу, ясновидящий устало вздохнул:
- Я вижу, - Артур провёл руками над головой Павла Павловича, - над Вашей кармой сгустки чёрного.
- Сколько?
- Вы за всё уже заплатили. Прошу Вас за мной. - Ясновидящий толкнул книжный шкаф и за ним открылась уютная комната без окон.
На стенах, оббитых синим атласом, были пришиты разных размеров звёзды из фольги. А сверху - с натяжного потолка - матовым светом озарял пространство засиженный мухами полумесяц. На первый взгляд могло показаться, что в комнате стоят несколько спортивных тренажёров, но на самом деле - это были приспособления для любовных утех.
- Вы хотели бы побыть рабом?
- Я и так - слуга народа.
- Павел Павлович, Вы уж простите, но я обязан задать Вам этот вопрос.
- Да.
- У Вас какая сексуальная ориентация?
- Правильная, а что?
- Странно.
- Вы что имеете в виду?
- Нет-нет, Вы не подумайте ничего такого, просто для представителя вашей профессии это так несвойственно. Я предлагаю перейти к процедуре.
- Что я должен сделать?
- Снять брюки и наклониться, а я Вас этим кожаным бичиком трёххвостым аккуратно пошлёпаю.
- А без этого никак?
- А как иначе обуздать Вашу гордыню?

Павел Павлович подошёл к машине мрачный и угрюмый:
- Галчонок, садись за руль. Поведёшь ты. У меня жопа болит.
Галина, не вылазя из салона, перебралась за водительское сидение, слегка задрав миниюбку.
- А чо у тебя с жопой?
- Отпорол он меня бичом.
- Видать, в детстве тебя мало пороли.



Пантелеич, в предвкушении халявной выпивки, слегка подобрел. Сквозь хитрый прищур он едва заметно улыбнулся:
- Чем порадуешь нас, Лёша?
Химкинский мужик подсел поближе к фанерке и достал средней величины мутноватый пакет.
- Уважаемые, у вас не найдётся тарелочки?
- Нинка, сообрази.
Женщина подошла к мусорному контейнеру и извлекла из-под него железную собачью миску.
- Это пойдёт?
- Да вполне.
Лёша отскрёб со дна глиняные кусочки, затем перевернул тарелочку и стряхнул пыль. Пантелеич с Нинкой наблюдали за ним, как если б перед ними выступал провинциальный иллюзионист, ну или, во всяком случае - пляжный напёрсточник.
- Не томи, Лёша! - Умоляюще прогундел бородач.
- Терпение, уважаемые, терпение!
Мужчина развязал пакет и высыпал содержимое на фанерку. Пантелеич с Нинкой, боясь пропустить что-то очень важное, наклонились вперёд и стали пристально вглядываться в рассыпанные по фанерке медикаменты. Здесь лежали и целые стандарты, и частично использованные в изрядно замусоленных упаковках, что даже при большом желании невозможно было прочитать название препарата.
У Пантелеича слегка увлажнились глаза и задёргалась нижняя губа:
- Это чо за хуйня, Лёша?
Химкинский кудесник не обращал внимание на недоумение старика и продолжал извлекать из упаковок таблетки, выщёлкивая их в мисочку. Когда в тарелке образовалась целая горка лекарств, Лёша, наконец-то, ответил:
- Это - торч.
- Торч? - Переспросил Пантелеич.
- Торч. - Подтвердил Лёша.
- Хе-хе. - Слегка вздрогнул бородач.
- Хе-хе. - Вторил химкинский мужик.
- Хахаха-гыгыгы. - У бородача началась истерика. - Ахаха, Лёша, ухуху, торч. - Но внезапно Пантелеич стал серьёзным: - Как мы это всухомятку есть будем?
- А кто сказал, что всухомятку? Я вот тут, пока шёл, пивка посливал из бутылок.
Пантелеич переглянулся с Нинкой и, как бы пожав плечами, предложил:
- Ну чо? Давайте тогда съедим чего-нибудь за знакомство.
Нинка разлила поровну в три бэушных стаканчика и положила в рот несколько таблеток.
С минуту хрумкали молча.
- Надо повторить, а то мысль уйдёт. - Предложил Пантелеич.
В этот раз хрумкали всё также молча, но уже не смотрели друг на друга с подозрением.
- Мне это молодость напомнило. - Шмыгнул носом бородач. - Помню, пацаном был, в кружку пива два пшика дихлофоса... - Пантелеич тряхнул головой и из его бороды выпало три окурка, что оказалось весьма кстати. Тут же закурили.
Закинувшись третьей пригоршней, старик принялся выпускать слюни на бороду и наблюдать, как они огибают цветочную пыльцу и прилипшие горелые спички.
- А Пантелеич у нас царь. - Объявила Нинка. - Он по ночам в гробу качается хрустальном.
- Милые мои, - обнял Нинку с Лёшой старик, - что вы всё обо мне да обо мне? Ты вот, Лёша, расскажи, как выпал из социума?
- Как и ты же: из-за синьки.
Пантелеич смачно срыгнул и его левая штанина быстро потемнела, а вскоре под ним сами образовалась маленькая лужица.



Чёрный Лексус четы Непотребко нёс своих хозяев из ресторана по изогнутым улочкам Замоскворечья. Солнечные лучи впитывались в кроны тополиных московских дворов, раскаляя воздух до невыносимой духоты.
В салоне приглушённо играло радио и звучала песня Евгения Мартынова:

Я тебя своей Алёнушкой зову.
Как прекрасна эта сказка наяву,
Как я счастлив, что могу признаться вновь и вновь,
Что вечной сказкой стала нам любовь.

- Галь, сверни вправо. Хочу навестить старого знакомого, а заодно показать тебе один сюрприз.
Прочитав табличку: "Ювелирная лавка", Галина улыбнулась:
- Паш, я тебя обожаю.
В просторном холле к ним подошёл человек в чёрном костюме с бабочкой:
- Ювелирная лавка Хаима Голдмана. Желаете сделать заказ?
- Нет. Я хочу встретиться с господином Голдманом.
- Как Вас представить?
- Павел Непотребко с супругой.
- Один момент.
Мужчина в чёрном костюме скрылся за двустворчатыми дверями.
- Паш, а что за сюрприз? - Прильнув к мужу, спросила Галина.
- Терпение, Галь, терпение.
- Сколько лет, сколько зим! - Из раскрывшихся дверей вышел старичок небольшого роста с вытянутыми для приветствия руками. - Паша, Вас катего'ично п'иветствует ста'ина Хаим!
- Здравствуй, дорогой! - Поприветствовал Голдмана Непотребко и они обнялись.
- Я вижу, Паша, Ви таки захватили с собой суп'угу.
- Познакомься Хаим, это - Галина.
- Не будем тянуть кота за под'обности. Идёмте, я вам всё покажу.
Зайдя в двустворчатые двери и пройдя несколько шагов по коридору, Голдман с посетителями оказался в просторном столярном цехе. Посреди зала на табуретках стояли два изделия, накрытые простынями. С одного, что по больше, Голдман сорвал саван. Это был с виду обычный гроб, но не такой, в котором хоронят рядовых граждан, а такой, в котором хоронят, как минимум членов правительства.
Голдман потёр руки и с предыханием известил:
- Паша, это целое п'оизведение искусства! Смот'и. - Хаим провёл ладонью по днищу гроба. - Нижняя дека - ольха! Обейчайка, - он постукал по бортику, - болотный ясень. Но! Ви таки ещё не видел ве'хнюю деку! - Голдман постучал казанками по лежащей рядом крышке. - Ве'хняя дека - хм... палисанд'. Паша, какая окустика!
Непотребко одобрительно кивнул головой, в то время как его жена едва удерживала равновесие.
- А это, - Голдман сорвал простыню со второго изделия, - для Вашей суп'уги. Со ст'азиками.
Галина обмякла и упала ничком в аккурат между двумя мужчинами. Павел Павлович только было кинулся к жене, как вдруг зазвучала мелодия Мурки на его телефоне. На экране высветилось: "Сеня Богоявленский"
- О, чёрт, как не во время! Хаим, - Непотребко указал рукой в сторону Галины, - позаботься. - А сам ускоренным шагом вышел в коридор и приложил телефон к уху: - Слушаю Вас, Арсений Борисович.
- Как оно?
- Потихонечку да помаленечку.
- А... - В трубке послышалось, как Богоявленский глубоко затянулся и не спеша выпустил дым. - Стрелкануться бы.
- Когда и куда подъехать?
- Да прям сейчас и всё туда же.
- Понял. Еду.
Павел Павлович сел в Лексус и поспешил на встречу, а Хаим Голдман, цокнув языком, громко крикнул:
- Эй, поц!
В дверях показался тот самый человек в чёрном костюме с бабочкой:
- Слушаю Вас.
- П'исмот'и за ней.
Голдман пройдя по коридору, скрылся в своём кабинете. Но минут через десять его потревожил стук в дверь:
- Хаим Ефимыч, у нас тута, короче - чп. - Запыхавшись, протараторил с порога человек в чёрном костюме.
- Шо за кипеш?
- Ну я эту, что на полу, поднял да положил в гроб. Она же всё равно в отключке.
- Ну и?
- Ну и ушёл к себе.
- Ну а дальше-то шо?
- А дальше - слышу грохот, забегаю, гляжу: гроб перевёрнут. На полу бомж с бородой, а на нём эта тёлка. Бомж на съёб, ну я ему дубинкой вдоль телятины, аж пух полетел. Хаим Ефимыч, думаю, ребра два ему вынес.
- Как он там оказался?
- Ну Вы же сами сказали, что со двора замок не вешать, мол, кому нужны эти ящики.
- Она-то как?
- Я её обратно в гроб положил, не на полу же бросать.
- Ст'ёмная хуйня. Слушай сюда. За'яжай мото' и вези эту ку'ву к ним на 'ублёвку.



Резко хлопнув дверью, Павел Павлович поспешил к ресторану, даже не поставив Лексус на сигнализацию. Он это сделал не из-за спешки и оплошности, просто прекрасно понимал, что за ним следят люди воровского авторитета и уж где-где, а здесь самое надёжное и безопасное место во всей Москве. Пройдя по просторному залу, Непотребко остановился возле столика, за которым сидел коротко стриженый мужчина в свитере и увлечённо поедал креветки.
- Ну чо ты стоишь над душой как вертухай, присядь на подсед.
Павел Павлович молча сел, сложа руки на коленях.
- Люблю креветочки да под пефко. - Покачал от удовольствия головой Богоявленский. - Будешь? - Старый вор протянул очищенную креветочку.
- Благодарю. Аппетита нет.
- А это от нервов, Пашек, все болезни от них, только, говорят, трипер от удовольствия. - Богоявленский отодвинул тарелку и положил перед собой кожаную папку. - Огорчаешь ты меня, Пашек, последнее время, при чём очень сильно. За что такая чёрная неблагодарность? Мы тебя, можно сказать, с грунта подняли, лавандоса в тебя вкинули, зеленью в основном. А выхлопа - ноль.
- Я стараюсь... - Непотребко уставился в пол.
- Да как-то плохо стараешься! Скоро отзвонишься, а ещё ничего не замутил. А, может быть, ты устал? То так и скажи.
У Непотребко кольнуло сердце и он отчётливо увидел столярный цех Хаима Голдмана. Неужели эти изделия так скоро понадобятся?
Богоявленский протянул папку Павлу Павловичу:
- На, пропихни эту тему на Охотном.
Непотребко быстро пробежал взглядом по строчкам: "Законопроект об организации казино в ЦПКиО имени Горького".
- Арсен Борисович, но ведь казино в Москве под запретом.
- А ты кто? Депутат или член в рукомойнике? Занеси кому надо, подмажь. Слово "казино" замени на "лотерею", прикройся какой-нибудь благотворительной организацией, в первый раз что ли? Короче. - Богоявленский смял беломорину крест на крест и прикурил от спички фабрики Череповецк. - Дай сюда. Бестолочь. - Арсен Борисович забрал папку и бросил её на стол. - Не можешь переделать, тогда сам чего-нибудь придумай. По светлячку цинканёшь.



С заходом солнца, грозовые тучи медленно наползали на столицу. Неспокойно было и в доме у Павла с Галиной. Он вернулся, когда жена была в ванне. Тягостное ожидание, неотвратимость скандала, цунами истерик, тщетность любых оправданий. Всё это ещё предстояло. Но вот - дверь ванной открылась и Галина, укутанная в халат, и с накрученным на голову полотенцем прошла мимо мужа, не обронив при этом ни единого слова. Тишина. Супруги сидели напротив друг друга и молчали.
- Паша. - Галина встала с кресла и раскрыла халат, обнажив свою наготу перед мужем. - Я пропахла насквозь этим бомжом. Ни один гель не берёт. Какой же он вонючий! Паша! От меня прёт этим сбродом, этими тунеядцами!
- Галя...
- Что с тобой, Паша?! Сердце?
- Зуд. - Выдавил сквозь зубы Павел Павлович.
- Какой зуд? - Поддерживая мужа за руку, спросила Галина.
- Законодательный... Артур предупреждал.
- Может быть "скорую" вызвать?
- Не... веди меня к рабочему столу и оставь меня. Мне нужно поработать.

За окном всю ночь сверкали молнии и гремел гром. Лил проливной дождь, сбивая невыносимую жару и утоляя жажду. Павел Павлович метался по кабинету, пытался лезть на стены, прятался под рабочим столом, выл и кусал шторы. Уснул под утро на ковре, широко раскинув руки, уставшим, но удовлетворённым.
На письменном столе покоился измятый листок: "Билль о бичах. О противодействии тунеядству".
Галина бережно укрыла своего мужа пледом, с пониманием отнесясь к произошедшему.

3 - 7 мая 2015г.

В этом поселении... или селе, в общем деревне, были все русаки.... Поэтому мы вначале делились на дворы, а уже потом титульная улица превращалась в иерархический и диктаторский район ... Иногда в колхоз приезжала новая кровь, тогда начинался праздник кулаков, ну а если дубинок то, это если туда приезжали неруси. Но на крайняк нашим дубинкам, приходилось довольствоваться городскими (русскими) чужаками. В этом случае в ход вступали пары и тройки доблестных бойцов, нашей боевой Дружины.... Раз на раз - это самое то, в нашем предпочтении.
Хорошо - когда есть "капа", плохо - когда нету шлема ... Кулаки мои как всегда были отбиты, а лицо подбито... за то кое-кому повезло меньше.... Заводя свой "ИЖ Юпитер", я раздумывал о том, как освоить мотоцикл "Ява" у своего заклятого врага. В соседней деревне, где он собственно проживал, там он и должен будет смиренно и разбито пасть у ног, нашей боевой элиты СС (Село Сосково). Лучше там, потому что ненавижу, когда застают врасплох на моих просторах, до боли мне знакомых.... Этот типок всегда меня раздражал, он имел (почти самодельный) классный мотик, личную охрану (проживающую в соседских домах). У него (от его родичей) находился знатный погреб самодельных вин, коньяков, самогонов... - Это придавало ему большую мощь и обширное влияние на территориях его посёлка. С такими средствами он мог объединять много себе подобных единомышленников, обращая их в свою веру.... Он имел гараж и ещё пристройку, где в обоих местах тягал железо. Я же имел 1 разряд по боксу и Дусю, которая любила дунуть и по пыжиться в перепихе со мной на сеновале. Ещё у меня было 12 верных и проверенных соратников, с которыми мы ездили в каменные джунгли. Там, в будущих наших владениях, мы постигали азы бойцовского спорта. Училище олимпийского резерва располагалось на окраине города. Оо, этот квартал был обитель наркоманов и алкашей, там да же кошки были на кумарах ... Этих элементов, мы называли "Патруль времени", потому что, когда мы шли на тренировку, они лишь начинали идти по улице. Когда мы выходили из спорт комплекса, они ещё только завершали свой путь.... Сам квартал отпугивал жителей ближайших окрестностей, потому что днём боялись нарваться на "гладиаторов", а вечером на "зомбоков". Гоп-Стоп всегда имел там место быть ... Мы тренировались в разных секциях: бокс, вольная борьба, самбо, тяжёлая атлетика, толкание ядра. Потом обменивались опытом на лужайке, что я сделал у себя во дворе. Я обустроил всё так, что бы основать тренировочный центр, куда будут приходить избранные. Те, кто стойко заслуживали свой бойцовский статус в драках, кто после изъявлял свою волю и благосклонность к нашему костяку. Они, становились звеньями в нашей цепи. Звенья, крепкие детали, части сокрушающей и лучезарной (от ламп мотоциклов) нашей боевой и беспощадной машины "Спарты СС"...!
Меня считали 13 воином, на этот счёт было два факта:
1. Моё имя Антон, и мои дед с бабушкой были родом из Западной Украины.
2. Я, был единственный кареглазый брюнет среди воинов света.
Фильм "13 воин" произвёл неизгладимое впечатление от наших рук и доспехов, что отпечатались на покорённых неудачниках соседских деревень. Мой жизненный путь был сложным, но сложенным из целей, что исходили от условий моего бытия. Конечно же в успехе все средства хороши, и мне приходилось использовать все возможности, да бы закрепить своё имя в здешних местах. Сыграла значимую роль Баба Галя, подруга моей бабушки, которая делала знатное бухло. Через меня можно было брать в долг её зелья. Ещё она была посредником между теми, кто говорил мне спасибо(за помощь) и теми, кто получал от меня (как обычно) конкретизированной писты, - за нахальное хамство. Вообще, поначалу своего пути, мне было очень трудно получить признание среди окраин нашего села. Это было весьма досадно и обидно, но этот этап закалил меня в период моего становления..! Вначале меня называли "картофельное зло". Когда приходилось ездить на картошку, то мне иногда приходилось бить палкой тех, кого злило, что я в общем-то не собирал картофель, а отбирал нужные мне картошки. Крупные плоды я использовал вместо камней. Мне вынужденно приходилось подавать вид, что я собираю картофель во время того, когда я выбирал нужные мне снаряды. Иногда после "сборов" я нещадно побивал тех, кого ещё продолжало возмущать (в тот период) моя деятельность ... На них я оттачивал своё мастерство метания и не только....
Мне вообще очень повезло, я научился читать в 11 лет, а в 12 лет я встретил её.... Она находилась среди книжных полок, городского здания "Дом Книги". Странно, конечно же, что она досталась именно мне. Такой самородок мне достался то ли по воли судьбы, то ли от его величества "случай". Но в итоге мне она встретилась... и я сразу, с первого взгляда понял, что она будет моей, о да.... На втором этаже, посреди столиков, диванчиков и кресел, находилась она. Я бегло проводил взгляд по книжным отделам и, и вот я увидел её. Она была как бы не от мира сего, но она была из моего мира! Этот облик ванильного цвета, с подведёнными контурами, эти серые тона с амбициозными узорами на обложке Книги: "Инвентарь уличного бойца", решительно мной был взят. Деньги у меня были только на учебник по географии, жаль, что в нём не было карты области где я жил, но мои тотальные взгляды падали не только на Европу. Я желал лишь мира, и желательно всего.... Поэтому книгу "уличного бойца" я просто спистил.... Простата заключалась в том, что мной были учтены все тонкости бытовухи, этой так сказать: библиотеки. В книги были иллюстрации самодельного оружия. Колющие и режущие, пробивающие и прочие изделия. Там доходчиво пояснялась защитная амуниция, подходящий материал и прочие детали. Моё предпочтение относилось к ударному направлению. Хоть я и отличался от своих соратников особой жестокостью, но я придерживался незыблемого принципа - забивать, увечить, калечить, - индивидуально подбирая каждому определённый вариант своего отношения, но не убивать и не ввергать противников в инвалидность. Но в порыве своей ярости, я не имел гарантий, что "до свадьбы заживёт" ... Не был, к сожалению я самым сильным, но мой характер всё и всех расставлял по местам. Черта моего характера чётко моделировала мою месть по отношению к тем, кто меня (редко) одолевал. Устроить тёмную я умел лихо. Но если это была честная драка и хлопец был не плохим по сути, тогда я назначал следующую схватку 1 на 1, до тех пор, пока не добьюсь победы или не отобью всяческое желание мне докучать. Наверное характер мне достался от моего деда. Дед был один из тех, кто возглавлял партизанскую сотню во время ВОВ. Дед ненавидел коммунистов, но были случаи - когда УПА и РККА в одном составе били и гнали германских захватчиков. После отечественной войны, мой дед был отправлен в ссылку в принуждённые рабочие поселения. Бабушка поехала с ним. Да, село состояло из штрафников и прочих несоответствующих системе Страны Советов. Могло быть и хуже, но за моего деда ходатайствовал его товарищ, советский офицер - майор, орденоносец. Он порой приезжал к нам в гости. И ещё нас навещал один латыш, частенько он проведывал нас, он тоже ненавидел комуняк. Мой дед поговаривал: "Славяне между собой сами разберутся в каком углу ставить свои убеждения, но не стоит забывать о братской принадлежности друг к другу". В области наших поселений разные были люди, кто каторжанин, кто штрафник, кто-то бывший зек из-за политических убеждений и не только. Поселения состояли из гремучей смеси дерзких славян, неруси не уживались там из-за высокой смертности от разных причин ...
Я, долгое время ждал Чкару, он был для меня авторитетом. Ваня носил фиксы, вместо выбитых зубов. Перед тем, как его забрали менты, он сказал: "Выду всех порежу суки". Он любил мою старшую сестру, которая уехала в столицу, выйдя замуж за москоля. Когда Чкара вернулся, он посадил на нож всех, кто его засадил на 9 лет. Мне уже было 17, когда он вышел. Он сдержал своё слово, он мне тогда сказал: "Сколько мне дадут срока, столько им останется жить". Когда Иван узнал, что Ивона уехала, оборвав все связи, спрятавшись в большом муравейнике, то в его глазах как-будто погас свет. Перед тем, как исполнить свою вендетту, он мне дал напутствие: - "Трататоша, никогда, никому, нигде, не показывай свою боль!". Пустота в его глазах, этот холодный мрак, эта отчаянность, взбудоражила мою душу! Его нашли в колодце, с перерезанными венами, в кармане была размытая водой его записка, вверху листа (как на зло им): "Тяните меня за хуй", а внизу окроплённой бумаги сохранилось только одно слово: "бля"....

Холодный октябрь близился к концу. В моих планах на зиму был основной акцент на накачку и прокачку мышц, изготовка снаряжений - исходя от этого и подготовка навыков. Езду на "Яве", я назначил на конец апреля. Этот апрельский конец - имел большой и разносторонний смысл....

Продолжение следует в)

Я развелся и съехал в трущобы. Снял комнату у одной деятельной старухи. Помимо ренты она гнала приличный продукт. Чрезвычайно популярный среди местных. Я оказался в их числе.

За распитие напитков на кухне в компании она брала с меня дополнительную таксу. Ее услуги изрядно сушили карман. Капиталистку звали Варя. Основательная баба лет шестидесяти.

Эта ебанутая семейка нагрянула вовремя. Я был пуст и трезв. Веселовские пришли со своим. Антон вытащил ноль семь из-под рубахи. Татарка Лиза держала пиво и Рудика. Безнадежно дрожащую тварь, ошибку селекции. Рудик шарахался собственной задницы, куда периодически совал сопливый нос.

Сели на кухне. Предположительно в долг. Антон принялся махать пойло стопками. Отработанная годами схема. У него с татаркой были сложные отношения. Из тех, что ведут к сломанным ребрам и запоям. Антон не любил скандалить. Поэтому стремился вырубиться прежде, чем Лиза откроет рот.

Скоро он размяк и стал крениться на бок. Я налил полный стакан и удалился в комнату. Подошел к чулану, открыл и спиной почувствовал взгляд. Обернувшись, увидел Рудика.

Псина тряслась, но смотрела в упор.

- Что тебе нужно? - спросил я.

Рудик вздрогнул. Его качнуло туда-сюда. Затем он двинул в мою сторону, растаращив банки. Облокотился на мою голень и задвигал тазом.

Я был ошарашен. Эта крыса открыла в себе альфа самца.

- Ладно, - сказал я. - Хочешь померяться яйцами?

Сунув руку в чулан, я вытащил утюг. Опустил Рудику на загривок. От удара его глаза выпали из орбит. Однако, самец упорно продолжал свое дело, болтая банками.

Я размахнулся и ударил второй раз. Его сплющило с характерным треском. Он утратил внешний вид. Перестал дышать и умер. Я победил.

Наскоро прикончив содержимое стакана, я заторопился. Лизе, например, может не понравиться мертвый Рудик. Я схватил поверженные мощи и засунул вглубь чулана.

- Эй, что делаешь?

Я вздрогнул. Нужно вести себя естественно. Как будто ничего не произошло. Да, именно так.

- Вышел подрочить. Накатило.

- А ты смешной. - сказала Лиза. - Каким был в детстве.

- В детстве я просто недоедал.

Татарка смотрела странно. Один из карих глаз пьяно сузился.

- Я была в тебя влюблена. - сказала она.

- Детские глупости. Тебе было четырнадцать. У тебя еще было пусто в лифчике.

Она подошла ближе. Встала на цыпочки, попыталась заглянуть мне за спину. Ее шатнуло в мою сторону. Я машинально схватил и крепко прижал ее к себе. Возраст не прибавил ей сисек. Но пизда-то была! Я стал потеть и возбуждаться.

У меня в объятиях была баба, а за спиной труп ее любимца. Я оказался между двух огней.

- Эй, - сказала она. - Все как в детских мечтах! А я тут Рудика искала.

Чертов труп, казалось, жарил мне жопу!

- И поцелуй в них был детский? - спросил я.

- Конечно! Вот такой.

Она сунула мне в рот толстый язык, полный слюны. Жадно завертела им, как змеей. Затем впилась в нижнюю губу. Господи, какое же у нее было жесткое детство.

- Ладно. - сказал я. - Поиграли в игрушки, хватит. Вернемся на кухню.

У моего друга оказалась бойкая жена. С самого детства. Я подумал, неплохо бы отодрать ее в рот. Ладно, к черту! Рудика выброшу утром.

***

Суббота началась со стояка. Я листал знакомые сайты. Искал чем от него избавиться. Когда я остановился на русских студентках в калитку затарабанили.

Натянув исподнее, я вышел. Их было двое. Похожи на микроцефалов. Только глаза осознанно наглые. Тот, что повыше сунул в лицо какую-то ксиву.

- Добрый день, вы Евгений Г. ?

- Возможно.

- Что значит, возможно? Вы не уверены?

Их голоса звучали убедительно. Я еще не знал, что стряслось. Может Лиза заявила? Интересно, сколько дадут за мертвую псину.

- Проедемте с нами. Это ненадолго.

- Ладно.

Я накинул рубаху и запер калитку. Соседи, зрелые алкаши, повернули к нам свои лица-баклажаны. Посмотрели так, будто были в курсе дела.

Меня привели в зашарпанный кабинет со столом и сейфом. Эти двое тут же принялись ломать комедию. Длинный играл хорошего:

- Курите?

Он швырнул мне пачку «Винстона». Я перехватил ее, открыл:

- Бросил.

- Молодец. Давно?

- Еще не решил. - я закурил.

В это время в игру вступил второй. Он подался вперед, наклонился вплотную. Стал говорить, брызгая мелкой слюной мне за воротник:

- Ладно, ближе к делу. Что вам известно относительно Кости Г. ?

- Что? Какой кости?

- Где твой дядя, рецидивист Гагарин, сука?

- А-а. - сказал я. - Он умер.

- Как умер? Где?

- Кажется, в Греции.

- «Кажется» говоришь? То-то мы не можем его найти. Ладно, погоди немного.

Меня вывели и усадили на стул, оставили одного. Зазвонил телефон.

- Алле.

- Ты где? - спросила бывшая жена.

- В тюрьме.

- Боже, я знала, что этим все кончится.

- Кажется, я совершил убийство.

- Ты?! Убийство? Ты даже выебать меня не мог, как следует.

- Послушай...

- Заткнись. В чем тебя обвиняют на самом деле?

- Они выжидают. Хотят сломать меня. Интересовались дядей.

- Назови адрес. Я приеду, заберу тебя.

Всю дорогу она перечисляла мои недостатки. Их было достаточно много. Перед самой калиткой Вита закончила словами:

- …и весь твой сраный хлам.

Этой фразы я не понял. Потому что не слушал. Хватило трех совместных лет.

- Что?

- Ага. Тебе плевать на то, что я говорю. Из-за этого мы развелись.

- Допустим.

- Короче, ты увез кое-какое белье. Я заберу.

- Валяй.

Она заперла тачку и мы направились ко мне. Соседи сидели на своих местах. Их лица вытянулись при виде нас. Стеклянные глаза и ни блеска, ни отражения. Где их чертовы души?

- Хуй вам, козлы. - сказал я, проходя мимо них.

- Кто это? - спросила жена.

- Хорошие люди. Познакомлю?

- Спасибо, не надо.

Мы пересекли короткий двор и я отпер дверь. Внутри царил покой, лишь из щелей слегка тянуло бражкой. Приятно вернуться туда, где тебя ждут. Я открыл ноль пять.

- У тебя ничего не меняется. - начала Вита. - Бардак и пойло.

- Слушай, - взорвался я. - Чистоплюи – люди с мелкой душой. Забирай свое и проваливай.

- Да и запах, будто сдох кто.

- Это носки.

- Ты до сих пор прячешь грязные носки в чистом белье?! Где белье?

Вита оглядела комнату. Ее взгляд уперся в чулан. У меня вспотели ладони. Сейчас она полезет туда. Я поставил стакан.
Это было суровой необходимостью. Я шагнул, перехватил ее за талию. Присосался к осточертевшим губам. Вита секунду тормозила, затем попыталась оттолкнуть меня.

- Что ты делаешь, скотина? У меня есть мужчина.

- Не ври. - сказал я. - Когда тебя ебут – ты добрая.

- Отпусти. - голос терял тональность.

Вита боролась до тех пор, пока я не стянул с нее джинсы.

***

Наконец, я смог налить. Вита лежала поперек кровати. Ее соски до сих пор не утратили ориентации относительно тела.

- Может, начнем с начала? - спросила она. - Пусть в этот раз все будет не…

- Не могу. - отрезал я.

- Почему?

- У меня совместный ребенок. С другой женщиной.

- Скотина, видеть не могу.

Вита торопливо оделась и громко хлопнула дверью. Я добился своего – она не полезла в шкаф. Лицо невольно перекосило. От собственного цинизма и пойла. От второго больше – я махнул залпом.

- Ну что, сукин ты сын, выползешь на стопку? - сказал я в сторону чулана.

В это время в калитку постучали. Вита могла опомниться и вернуться за шмотками. Я натянул шорты и вышел.

Снаружи стояла Лиза с каким-то хмурым мудаком. От него разило мочой и безнадежностью.

- Привет. - сказала Лиза. - Я за Рудиком. Мы его вчера забыли.

- Привет. Я…

Мудак шагнул и засипел:

- А Варя есть?

- Нет. - сказал я. - Ее дверь с обратной стороны дома.

- Послушай, друг. Мне всего чекушку…

- Это не ко мне, блять. Проваливай.

Он топтался на месте, не уходил. Пришлось пустить Лизу в дом. Меня удручали те, кто смог пасть ниже. За последние два дня они излишне накопились у крыльца самогонщицы. Куда она пропала?

Лиза присела на кровать. С интересом поглядела на бутылку.

- Как муж? - я разлил.

- Мы поссорились. Он уехал. На время. Слушай…

- Что?

- Вчера. - Лиза закурила. - Мы ведь целовались с тобой по-настоящему.

Я опешил. Что она хочет этим сказать? Разболтает мужу и рассорит нас? Или это легкий намек на продолжение?

- Мне часто снится, как меня берет толпа мужчин. - она выдохнула дым. - Во все дыры. Грубо. Жестко.

Господи, что творится в голове этой бабы? Нужно держаться от нее подальше. Я молча разлил, закурил.

- Погоди, - воскликнула она. - А не мог Рудик заскочить в чулан?

- Нет, - сказал я и взмок.

- Давай проверим?

Я снова оказался у края черты, за которым следует разоблачение. Лизу срочно нужно было отвлечь, занять чем-нибудь.

- Сосать будешь? – спросил я.

- Что?!

Я подошел к ней, спустил шорты. Лиза ошарашенно глядела. Через пару секунд она впилась и стала работать. У нее оказались незаурядные способности.

Скоро Лиза привела меня в рабочее состояние. Я с усилием оторвал ее от дела. Поставил на кровать и задрал юбку. В конце концов, мы с Веселовским часто не сходились взглядами.
У Лизы была довольно тощая жопа и наскоро бритый лобок. Какой коварный ход. Женщины заблаговременно планируют блядство.

- Отхлестай меня. - закричала Лиза.

В этот момент я поймал на себе взгляд. Как будто за нами наблюдали. Фиксировали нашу половую тайну.
Из-под кровати на меня таращился глаз. Чертова псина со своими запчастями! Я попытался пнуть глаз ногой. И поскользнулся.
Упал я довольно громко, больно растянувшись на полу. Лиза стояла раком на кровати. Теперь на меня пялилось ее натруженное нутро. Настроение резко упало.

- К черту! - я поднялся и налил себе.

- Эй, что случилось?

Лиза не двигалась, ждала продолжения. Однако на меня ее лобковые чары больше не действовали. Я закурил и натянул шорты.

- Я так не могу. - сказал я. - Твой муж - мой друг. Уходи.

Тогда она в бешенстве подскочила с кровати. Татарская кровь, излишнее проявление досады. Скандальчик.

- Ты не мужчина, нет! Даже выебать меня не смог, как следует!

В меня уже бросались такими словами. Женщины похожи в своих оскорблениях. Особенно, когда рушатся их детские фантазии.

Я сел в кресло и выпил. Подождал, пока Лиза обиженно хлопнет калиткой. Поглядел на чулан. Слишком много хлопот из-за этой каморки за последнее время.

- Выползай уже! - крикнул я.

Дверь чулана скрипнула. Наружу посыпалось разное шмотье. Чистое и грязное вперемешку. Так же вывалился кусок ДСП и человек с жидким волосом.

- Ты опасный тип, Джонни - сказал он. - Ебешь и крошишь всех входящих.

- У нас вся семейка такая. - ответил я.

- Ебем и крошим. Начисли дядьке пару капель.

Он присел, отодвинул снедь, продул стакан. Стал насвистывать некий унылый мотивчик. Худой как скелет, дядя никогда не закусывал. Как он умудрялся выжить?

- Блять, я уже три дня не пил с живым человеком. - он махнул стакан, закурил.

Сквозь вонь его папиросы пробивался посторонний смрад. Комната была уже прилично грязной. Домовладельцы в таких случаях гонят жильцов пинками. Я стряхнул пепел на пол:

- Надо бы вынести псину.

- Забудь. - дядя хлопнул в ладоши. - Начисли-ка еще. Не создавай простой стакана.

- Меня это волнует, черт подери. - я налил.

- Ладно, если хочешь знать, – дядя махнул. - Псину забрала Варька. Увидела потроха с яйцами, утащила на свои нужды.

- Что?! Как она догадалась?

- Варя - престарелая развратница. Ты не знал об этом? Копалась в твоих вещах. Нюхала трусы.

- Блять… – я замолчал.

- Но у нее шикарная толстая жопа. Много жопы. Я такие объемы ни разу в жизни не держал в руках.

- Послушай, она пропала, ее ищут всем гадюшником. Синяки атакуют мою…

- Наливай, наливай, - оборвал дядя. - Хуле пиздеть-то? Не лезь в чужую жопу.

Из каморки дяди Гагарина смердело. Я поднялся, подошел вплотную. Как много мы знаем о людях? О том, что они скрывают…

В пизду чужие скелеты. Я запер чулан. Своего дерьма хватает.